Тёплые струйки гнева опять пробили ледяное спокойствие Богдана. Он злился на сестру, но ещё сильнее беспокоился за неё. В гневе отец непредсказуем.

Глава 19

При виде немного взъерошенного Хана, спешащего к нему навстречу из лифта отеля, раздражение на него прошло. Думал первое, что сделает, это врежет ему от души, но сам распахнул объятия, обнимая брата.

– Как ты ухитрился вляпаться так круто? – спросил у друга, когда они пожали друг другу руки.

– Тоже рад тебя видеть. Самолет Вацлава приземлится примерно часа через полтора. Родители Берта в пути, им еще около часа езды.

– Ну хоть запас есть, – вздохнул Богдан, взъерошивая волосы привычным жестом. – А эта мелкая засранка?

– В номере. С мужем.

Богдана слегка перекосило от последней фразы.

– Держи себя в руках.

– Держу, – заверил его, но взгляд говорил об обратном.

Хан недоверчиво хмыкнул, но все же потянулся за телефоном.

– Ирен, спускайтесь в ресторан.

– А где эти? – спросил Богдан, стоило Хану убрать мобильник в карман. – Охраннички.

– Ну, Вацлав их отстранил от работы. Но пока они здесь. На всякий случай. А вот где именно – не в курсе.

Упомянутые охранники обнаружились в ресторане. Они и до этого выглядели хмуро, но, увидев Палача, посерели. Богдана боялись даже больше Вацлава. Он же удостоил их лишь коротким презрительным взглядом.

– Надо же, вместо того, чтобы думать, как вымаливать прощение, они обедают, – не смолчал Хан.

– Вижу. Пусть наслаждаются напоследок, сейчас не до них.

Не сговариваясь, выбрали самый удалённый столик. Богдан оценил тактический ход Хана. Народу в ресторане было немного, но присутствие других людей заставит держать себя в руках и не поддаться гневу. До сих пор хотелось придушить сестру. Ирен перешла черту, и даже не представляла всех последствий содеянного. Своим опрометчивым поступком она бросила тень на репутацию их семьи, и даже сам Богдан не мог предсказать реакции отца. Сестра с детства была его любимицей, но спустить ей непослушание он не имел права.

– Что скажешь об этом… Берте? – через силу произнёс имя мужа сестры. Богдан понимал, что тот не один виноват, и не представлял, во что ввязывается, но заочно уже ненавидел, видя в нём источник всех бед.

– Мне он нравился. В нём есть стержень, и я бы никогда не подумал, что он способен на поспешные решения. Наверное, дело в том, что они знаю друг друга давно.

– Давно?

– Вспомни нашу совместную поездку на каникулы в Альпы. Ирен тогда сбежала из отеля и умудрилась познакомиться с ним.

– Как это возможно?! Почему я об этом не знал?

– Тебе тогда было не до сестры, – кратко напомнил Хан, не желая ворошить болезненные воспоминания. – Кстати, вот и они.

Богдан уже и сам увидел Ирен, и впился изучающим взглядом в её спутника. То, что запугать такого не получится, понял сразу. Он знал такую принципиальную породу людей, которые идут до конца, невзирая на последствия. Меньше шуму, если убирать сразу.

Мысли об уничтожении мужа сестры не вызвали никаких эмоций. Богдан привык эффективно устранять проблемы. А ещё злил цветущий вид Ирен и то, как по-хозяйски этот Берт держал её за руку.

Сестра первыми увидела охранников и испуганно замедлила шаг, но потом с вызовом подняла подбородок, отвечая на их ненавидящие взгляды. Эти смертники забили ещё несколько гвоздей в крышку собственного гроба. Так смотреть на неё никто не имел права! Также Богдан отметил, что рядом с мужем Ирен чувствует себя в безопасности.

Брата она заметила не сразу. Первым был Берт. Вот этот сразу нашёл их взглядом и сейчас изучал так же пристально, как и Богдан его.

При приближении парочки к их столику они с Ханом встали. Друг, хорошо зная его характер, не сводя глаз с Ирен, тихо произнёс:

– Спокойно. Не надо никого убивать даже взглядом. – Ответом послужил едва слышный скрип зубов.

Ирен увидела брата и слегка побледнела, но шаг не сбила и даже попыталась улыбнуться. Потом метнула несколько испуганный взгляд на Хана. Тот не шелохнулся. Но заговорил первым, иначе пространство бы взорвалось от перенапряжения.

– Ну привет новобрачным. Можно впредь без подобных сюрпризов?

– Для нас это тоже было несколько неожиданным. – признался Берт. – Добрый день.

– Зато… – начала было воинственно Ирен, но, наткнувшись на взгляд брата, подавилась словами.

Хан пожал руку новоиспеченному мужу сестры. Богдан от рукопожатия отказался. Сделал вид, что не заметил, первым сел и проговорил бесстрастно, обращаясь только к сестре и специально игнорируя Берта:

– Предлагаю перейти к делу, а не разводить церемонии. Отец скоро приедет. Ирен, назови хоть одну причину, по которой мы должны принять твой брак.

Краем глаза заметил, что муж Ирен не смутился. Лишь откинулся на спинку стула и с легким интересом разглядывал его.

Хорошо владеет собой, Ирен было далеко до супруга. Сестра сглотнула и чуть жалобно снова посмотрела на Хана. Тот едва заметно мотнул головой. Правильно, тут он ей не помощник.

Официант направился было в их сторону, но Хан сделал знак: мол, подождите немного.

– Богдан, – начала Ирен тихим голосом, потом замолчала.

– Я жду.

– Может, стоит мне… – проговорил Берт, приходя на помощь жене, но Богдан даже не глянул в его сторону и повторил:

– Ирен, я жду.

Берт взял жену за руку и тихо что-то проговорил. Богдану едва удалось справиться с волной бешенства. Тяжело наблюдать за тем, как к его сестре прикасается посторонний мужик. Мысль о том, чтобы сделать его трупом казалась всё более привлекательной. Пальцы сжали стакан с такой силой, что чуть не раздавили стекло.

Ирен благодарно улыбнулась мужу и уже более уверенно посмотрела на брата.

– Богдан, понимаю, что на первый взгляд наш брак кажется тебе поспешным и необдуманным, но это самое правильное, что я сделала в жизни. Я люблю своего мужа.

– Не путай игру гормонов с настоящим чувством, – холодно ответил он.

– Не рассказывай мне о гормонах! – гневно произнесла Ирен, но тут же понизила голос, когда в их сторону стали коситься. – Я вдоволь насмотрелась на ваших однодневных баб и сама кому угодно объясню разницу. Я счастлива с Бертом и чувствую себя с ним полноценным, свободным человеком, а не марионеткой, которую дёргают за ниточки. Не в пример вам, его интересует моё мнение, и мои желания, он видит во мне личность, а не объект для торга. Почему в нашей среде женщины считаются вторым сортом? Тебе, Хану позволено жить, как вы хотите, а зато для нас придумана бездна ограничений! Почему кто-то другой должен решать с кем мне жить и от кого рожать детей? С детства нас готовят быть хорошими жёнами, но в браке речь идёт не о люби, а о покорности. Ты сам признал, что любой другой мужчина, выбранный отцом, меня сломает. Так я выбрала сама того, кто принимает меня такой, какая есть. С ним я чувствую себя любимой и желанной.

Знал бы он, что их вчерашний разговор приведёт к таким последствиям… Лично бы прилетел за ней и отправил домой!

– Ты не чувствовала этого дома? Тебя мало любили и баловали?

– Я знаю, что ты с Ханом, отец, меня любите. Маме же всегда не было дела до меня. Но даже говоря о наших родителях – я не хочу таких отношений, что между ними, в своей собственной семье.

– Считаешь, что тебя ждёт лучшее с первым встречным?

– Берт не первый встречный, я знаю его давно, – Ирен бросила тёплый взгляд на мужа, который пока хранил молчание, давая ей высказаться. – Когда-то он открыл мне глаза, сказав, что никто не может запретить мне жить так, как я хочу. Нужно добиваться желаемого, и быть готовой платить свою цену за это.

– Так вот кого нужно благодарить за все твои выходки! – ошарашено воскликнул Хан, награждая Берта совсем не дружелюбным взглядом.

Богдан не показал эмоций, и не сводил глаз с сестры, но счёт к этому Берту возрос.

– Я хочу быть и буду с тем мужчиной, кого выбрало моё сердце, даже если придётся выдержать ваше недовольство и гнев отца, – тихо, но твёрдо произнесла Ирен.